Исследование посвящено осмыслению интеллектуального наследия выдающегося ученого-североведа Г.М. Василевич. Она была одной из тех, кто формировал тренды российской этнографии, определял проблемное поле тунгусоведения. Необходимо подчеркнуть, что в центре научного творчества Г. М. Василевич на протяжении десятилетий стояли вопросы этногенеза и этнической истории эвенкийского сообщества Сибири, сопряженные с глобальной проблемой заселения Северной Азии. Опираясь на модель культурогенеза Северной Азии археолога А. П. Окладникова, этнограф и фольклорист Г.М. Василевич развивала оригинальную концепцию этногенеза тунгусов. Так, она считала далекими предками эвенков ("прототунгусами") охотников эпохи раннего неолита Забайкалья; выделяла в тунгусском этногенезе несколько этапов; утверждала, что в начале н.э., когда к Байкалу вышли тюрки - скотоводы, тунгусы были разделены на две группы - расселившиеся к западу от Байкала и к востоку до Тихого океана. В эту эпоху произошло формирование прямых предков эвенов и эвенков, их основных диалектных групп. В XX в. формировались иные подходы к оценке эвенкийского (тунгусского) этногенеза, при этом концепция Г. М. Василевич - А. П. Окладникова оставалась одной из наиболее авторитетных и до настоящего времени востребованных в среде специалистов. Исследования Г. М. Василевич отличались междисциплинарным подходом с использованием данных археологии, лингвистики, этнографии, фольклористики, визуальной антропологии. Стационарные полевые исследования в местах компактного проживания эвенков способствовали более глубинному постижению их духовности. Она уделяла большое внимание различным "текстам" культуры: комплексный анализ вербальных, вещественных, визуальных и др. источников позволил расширить оценку творческого потенциала тунгусского мира. Творчество, вобравшее лучшие традиции российской этнографии, дало мощный импульс развитию отечественного сибиреведения, обозначило векторы его дальнейшего развития.
The research is devoted to under standing the intellectual heritage of the outstanding Northern scientist G. M. Vasilevich. She was one of those who shaped the trends of Russian Ethnography and defined the problem field of Tungusic studies. It should be emphasized that the focus of G.M. Vasilevich’s scientific work for decades has been on the issues of ethnogenesis and ethnic history of the Evenk community of Siberia, which are associated with the global problem of settlement in North Asia. Based on the model of cultural genesis of North Asia by archaeologist A. P. Okladnikov, ethnographer and folklorist G.M. Vasilevich developed the original concept of the ethnogenesis of the Tungus. So, it is believed the ancestors of the Evenks (the "prototungus”) she identified several stages in the Tungusic ethnogenesis; claimed that at the beginning of the AD, when the Turki - pastoralists came to lake Baikal, the Tungus were divided into two groups - settled to the West of lake Baikal and to the East to the Pacific Ocean. During this era, the direct ancestors of the Evens and Evenks, their main dialect groups, were formed. G.M. Vasilyevich’s research was distinguished by an interdisciplinary approach using data from archeology, linguistics, ethnography, folklore studies, and visual anthropology. Stationary field research in places of compact residence of Evenks contributed to to reveal the psychomental world of Tunguska society. She paid great attention to various "texts” of culture: a comprehensive analysis of verbal, material, visual and field sources allowed us to expand the spatial and cultural boundaries of the Tungus world and consider the ethno-genesis of the Evenks in the mode of time extension, similarly, in the XXth century, other approaches to the assessment of the Evenk (Tungus) ethno-genesis were formed, while the concept of G.M. Vasilevich - A. P. Okladnikov remained one of the most authoritative and still in demand among specialists in Tungusic studies. Her work, which incorporated the best traditions of the St. Petersburg school of Ethnography, gave a powerful impetus to the development of Russian Siberian studies, outlined the vectors of his further development.

Статья имеет важное концептуальное, методологическое и эмпирическое значение для исследований в области антропологии холода и северного шаманизма. Через призму содержания данных метафор авторы показывают многомерность образа холода, различные знаково-символические формы его персонификации в разных культурах Севера, а также семантические связи с ритуальными практиками северных народов, включая ритуалы шамана. В центре внимания исследователей находится две модели восприятия холода. Это модель восприятия холода, характерная для мировоззрения якутов и модель восприятия холода, существующая в мировоззрении коренных народов Таймыра - долган, ненцев, нганасан, эвенков и энцев. Источником для исследования послужил широкий корпус различных текстов - исторических, мифологических, фольклорных и шаманских. Концептуальный подход авторов к исследованию образа холода вносит существенный вклад в осмысление культуры северных народов, в частности северного шаманизма. Результаты, представленные авторами в рецензируемой статье, будут интересны для ученых, чьи научные интересы связаны с арктическими исследованиями, в том числе с изучением концепта холода, северного шаманизма, культуры коренных и малочисленных народов Севера Сибири в целом.

Статья посвящена изучению концепции памяти при конструировании прошлого и будущего в контексте национальной истории. На фоне революций и войн XX столетия анализируются стратегии памяти оппозиционной якутской интеллигенции, волею судеб оказавшейся за границей. В рамках когнитивной антропологии выявлены различные интерпретации памяти, автор статьи акцентирует оппозиционную память "меньшинства", выделяет ее топосы: ландшафты памяти, связанные с образами советской системы и свободного развития. Показана роль социальной памяти, как исторического опыта воспоминания и переживаний, в поддержании единства и консолидации "якутского мира" на чужбине. Видение прошлого и будущего реконструируется на основе личных историй, воспоминаний и писем политических эмигрантов. Впервые политический контекст национальной истории саха раскрывается в презентации прошлого с помощью ментальных измерений якутской эмиграции. Раскрывается созидательная роль коллективной памяти, где главным скрепляющим фундаментом выступает "этничность как дом" (язык, традиции, верования). Формирование новой идентичности эмигрантов происходит на фоне переживаний национальных мест памяти и попытки создания новых форм управления с целью укрепления групповой солидарности (съезд якутских эмигрантов на Сахалине.)
This article is devoted to the study of memory concepts in the designing of the past and the future in the context of national history. Against the backdrop of revolution and war are analyzed memory and strategy of the Yakut intellectual elite - opposition of Soviet government at time who found themselves abroad by the will of fate. In the framework of cognitive anthropology revealed different interpretations of memory, the author emphasizes the opposition to the memory of "minorities" makes them toposes: landscapes of memory associated with the images of the Soviet system and the free development. The role of social memory is shown, as the historical experience of the memories and experiences in maintaining the unity and consolidation of "the Yakut world" in a foreign land. The vision of the past and the future of political refugees is reconstructed on the basis of their personal stories, memoirs and letters. For the fi rst time the political context of Sakha national history revealed in the presentation of the past with the aid of mental measurements made by Yakut emigration. Disclosure of creative role of collective memory, where ethnicity as Home (language, traditions, believes) is the main factor in foundation of the Yakut emigration. The formation of a new identity ‒ "Yakut emigration" against the backdrop of the new experiences, places of national memory and attempts to create new forms of management in order to strengthen group's solidarity.

В статье рецензируется монография Н. Б. Дашиевой "Календарь в традиционной культуре бурят: опыт историко-этнографического и культурно-генетического исследования". Данное исследование посвящено комплексному анализу календарной культуры бурят. Автор представил целостную картину историко-этнографического и культурно-генетического описания календарной культуры не только бурят, но и ряда народов Сибири.

Статья посвящена проблеме сохранения и развития традиционных форм хозяйствования, механизмов адаптации коневодческой культуры к экстремальным условиям природной среды Севера, её трансформации в условиях модернизации социально-экономической структуры общества. На современном полевом материале анализируется уникальный феномен арктического табунного коневодства народа саха (якутов) с его богатым историческим наследием, связанным с ранней культурой кочевников Центральной Азии.
This article is devoted to the preservation and development of traditional forms of existence, adaptation mechanisms of horse-breeding culture in the extreme conditions of the natural environment of the North and its transformation in the modernization of the social and economic structure of society. At the present, article analyzes a unique phenomenon of the Arctic horse breeding people of Sakha(Yakutia), with its rich heritage and association with the early culture of the nomads of Central Asia.

Считается, что Арктика не оставила письменных свидетельств, ее культура была ориентирована на устную традицию. Вместе с тем, природный ландшафт сохранил наскальные изображения, символические зарубки на деревьях, берестяные письма юкагиров, рисунки на шаманских бубнах, узорное письмо орнаментов и зашифрованные тексты на кумысных сосудах... Основным способом коммуникации на этих бескрайних землях была и остается Дорога. Каждый здесь выбирал свою путевую стратегию и оставлял свой след как Послание будущим поколениям... Настоящая книга открывает "дорожный проект" Лаборатории комплексных геокультурных исследований Арктики, где группа единомышленников отправляется в путь на Север с целью постичь и осмыслить философию арктического пространства в его суровых знаках и ускользающих образах. Собраться и создать дорожный проект Лаборатории было бы невозможно без богатейшего полевого опыта Юрия Ильича Шейкина, который Һзаразилһ своих учеников и коллег собирательской деятельностью, окунул в пространство экспедиционных изысканий, научил читать и понимать тексты традиционной культуры.

Научная новизна. Впервые на основе неопубликованных архивных эго-документов из научного наследия Г.В. Ксенофонтова раскрывается конфликт интеллектуала и официальной советской идеологии в конструировании нового языка описания реальности в рамках национального дискурса. Цель исследования фокусируется на истории становления его культурологической концепции происхождения христианства как мировой религии. В соответствии с целью были поставлены задачи по выявлению круга научных оппонентов Г.В. Ксенофонтова, систематизированию биографических фактов его сотрудничества с "Союзом воинствующих безбожников" по вопросам антирелигиозной пропаганды, изучению вопросов происхождения религии и шаманизма. Методы исследования. На основе методологии Һновой биографической историиһ (social personal history), прослежена модель становления индивидуальной научной стратегии Г.В. Ксенофонтова в период строительства раннесоветского общества. Интеллектуальная биография реконструируется через призму социокультурного анализа, что позволяет раскрыть социальный контекст пространства и времени, среды, в котором формировалась научная "картина мира" ученого. Результаты. Кросс-культурный подход Г.В. Ксенофонтова к изучению исторических процессов во многом основывался на трудах немецкой этногеографической и культурно-исторической школы, социологии религии Э. Дюргейма и методологии исторического материализма. Очень важным замечанием в методологическом дискурсе исследователя является индивидуальная стратегия преодоления конфликта с новой властью посредством использования в своих фундаментальных работах основных положений марксизма-ленинизма. В период активной атеистической пропаганды (1927-1935 гг.) ученый выступает с докладами в обществе ҺБезбожникһ и Научно-исследовательском Бурят-Монгольском обществе им. Д. Банзарова, печатает свои труды по вопросам ранних религиозных верований народов Сибири. Его идеи о возникновении христианства в среде номадов Евразии, широкие культурные сравнения фигуры Христа с шаманом-пророком и символические интерпретации постепенно оформлялись в оригинальную авторскую концепцию с позиций культурно-исторической обусловленности. Впервые на роль истинных носителей и хранителей христианских ценностей Г.В. Ксенофонтовым были выдвинуты пастушеские племена Центральной Азии. Ученый задает новый вектор исследований по кочевничеству: степная культура является преемницей древней цивилизации, некогда процветавшей на территории стран Переднего Востока и Северного Китая с монголо-маньчжурскими степями. Теологическая концепция ученого демонстрирует критический анализ богословских интерпретаций религиозных текстов. Его широкие компаративистские исследования в области христианства объясняли теологию не с идеалистических позиций, а опирались на новую культурно-историческую парадигму гуманитарного знания и личный опыт в изучении ранних верований народов Сибири.
Scientific novelty. For the first time, based on unpublished archival ego-documents from the scientific heritage of G.V. Ksenofontov reveals the conflict between the intellectual and the official Soviet ideology in constructing a new language for describing reality within the framework of national discourse. The aim of the study focuses on the history of the formation of his cultural concept of the origin of Christianity as a world religion. In accordance with the aim, tasks were set to identify the circle of scientific opponents of G. V. Ksenofontov, systematization of the biographical facts of his cooperation with the “Union of militant atheists” on anti-religious propaganda, the study of the origin of religion and shamanism. Research methods. Based on the methodology of the “new biographical history” (social personal history), the model of the formation of the individual scientific strategy of G.V. Ksenofontov during the construction of the early Soviet society. Intellectual biography is reconstructed through the prism of socio-cultural analysis, which makes it possible to reveal the social context of space and time, the environment in which the scientific “picture of the world” of the scientist was formed. Results. Cross-cultural approach G.V. Ksenofontov to the study of historical processes was largely based on the works of the German ethno-geographical and cultural-historical school, the sociology of religion by E. Durheim and the methodology of historical materialism. A very important note in the researcher’s methodological discourse is an individual strategy for overcoming the conflict with the new government by using the basic provisions of Marxism-Leninism in his fundamental works. During the period of active atheistic propaganda (1927-1935), the scientist made presentations in the society “Godless” and the Research Buryat-Mongolian Society named after. D. Banzarova, publishes their works on the early religious beliefs of the peoples of Siberia. His ideas about the emergence of Christianity among the nomads of Eurasia, broad cultural comparisons of the figure of Christ with a shaman-prophet and symbolic interpretations gradually took shape in the original authorэs concept from the standpoint of cultural and historical conditioning. For the first time, pastoral tribes of Central Asia were nominated by G.V. Ksenofontov for the role of true bearers and keepers of Christian values. The scientist sets a new vector of research on nomadism: the steppe culture is the successor of an ancient civilization that once flourished in the countries of the Near East and Northern China with the Mongolian-Manchurian steppes. The theological concept of the scientist demonstrates a critical analysis of theological interpretations of religious texts. His extensive comparative studies in the field of Christianity explained theology not from idealistic positions, but relied on a new cultural and historical paradigm of humanitarian knowledge and personal experience in studying the early beliefs of the peoples of Siberia.

Как известно, сон и сновидение в традиционной культуре выступают важным механизмом символической коммуникации с потусторонним миром. Важность, придаваемая снам испокон веков, в первую очередь обусловлена потребностью в объяснении происходящего и прогнозировании будущего. Сновидения сакральных лиц становились истоком мифологической картины мира, из сновидений пророков возникали новые религии, а сновидения правителей объявлялись причиной изменения формы правления.